Валерий Пуртов: «Шпагу» у китайцев мы отвоевали»
14 апреля свое 75-летие отмечает заслуженный тренер России, мастер спорта СССР Пуртов Валерий Петрович. И большую часть своей жизни – 60 лет – он посвятил фехтованию. В юности участвовал во всесоюзных соревнованиях, не раз становился чемпионом. А после пошел по тренерской стезе: отбирал и готовил спортсменов для сборной России. Затем посвятил себя паралимпийскому спорту: благодаря ему российская команда по фехтованию начала завоевывать первенство на международных состязаниях. Как складывалась его спортивная карьера, о чем мечтает сейчас и почему едва не стал баянистом – наставник паралимпийцев рассказал в интервью изданию «Евразия сегодня».
– Валерий Петрович, поговорим немного о вашей спортивной карьере. Как вы пришли в фехтование?
– Я жил недалеко от стадиона «Динамо» (Омск). И, конечно, все свободное время проводил там – играл в футбол и хоккей. А однажды друг позвал меня на фехтование, я пришел и остался, потому что... Мне понравился тренер – молодой активный мужчина. И, честно, я начал ходить к нему и только спустя время понял, что такое фехтование. Такое часто бывает, что, когда ребята приходят в спорт, они приходят к конкретному тренеру. Он для них и наставник, и товарищ, и непререкаемый авторитет.
Когда я окончил школу, то уже целенаправленно поступил в институт физической культуры, чтобы продолжать самостоятельно заниматься спортом. Стал постепенно мастером спорта, потом в составе студенческой команды – чемпионом Советского Союза. Ну и чемпионом России, когда служил в армии, выступал за Новосибирск. Я там служил, а после и работал в фехтовальном клубе «Виктория».
– Получается, увлеклись спортом, когда были еще школьником?
– В 14 лет, да. Я окончил музыкальную школу, и потом мне родители сказали, что раз школу я окончил, можно и сменить деятельность, пойти в спорт. Я учился играть на баяне, и мне очень нравилось. Интересен был не только сам баян, но и музыкальная литература, хоровое пение, история музыки. Мне очень нравилось ходить в музыкальную школу, но в конечном итоге я выбрал фехтование.
– А что вам позволило победить и стать чемпионом СССР?
– У нас была сплоченная команда. Интересная такая: один из Смоленска, я из Омска и еще один парень из Львова. Мы были очень дружны, молоды. И мы не проиграли ни одной встречи, даже когда соперничали со взрослыми командами. Потому что мы были уверены друг в друге. У командной борьбы есть интересные особенности — в ней может быть один спортсмен сильный, а остальные слабые. А у нас была команда ровная и состояла из ребят, которые верили друг в друга. Вот в этом и была наша сила.
– Как вы стали тренером?
– Когда я вернулся в Омск из Новосибирска, мне, помимо тренировок, нужно было еще работать. Я начал с политехнического университета – открыл там секцию фехтования, потом был начальником спортивного лагеря в Чернолучье. В тот период начали массово открываться детские спортивные школы, и в одной из них я был завучем. У нас была секция фехтования и тенниса, потому что директор любил теннис, а я – фехтование. Позже школы разделились, и я стал директором, а потом все-таки перешел в тренеры, потому что я был всегда заинтересован именно в тренерской работе. А позже был построен спорткомплекс «Юность», там внушительное пространство отдали под фехтование, был большой зал – 60 метров в длину.
Мы начали проводить российские сборы и приглашать сборную России, потому что в СССР мало в каких городах были спорткомплексы с большими залами. А потом в Омске открылась республиканская школа высшего спортивного мастерства, в которой я и проработал 10 лет – с 80-го по 90-й год.
– Чем вы в ней занимались?
– Я работал с молодежью сборной России, готовил резерв для нее. У меня жизнь так сложилась, что я полгода жил в Омске, а полгода – в Химках, где у нас была спортивная база. Мы отбирали талантливых ребят со всей России, и я работал с ними, выбирал лучших для сборной команды страны. Из этой школы вышли, например, олимпийский чемпион из Уфы Анвар Ибрагимов, Ильдар Шаймарданов (чемпион СССР 1986-1991 годов в командном первенстве по фехтованию на рапирах, победитель первого чемпионата России в мужской рапире – прим. ред.). На последнюю Олимпиаду спортсменов готовили тренеры Юрий Мерзликин и Александр Глазунов. Это юноши, которые начинали в нашей республиканской школе. Потом грянула перестройка, жить стали по-другому, и я перешел работать в детскую спортивную школу. Федерация фехтования России предложила стать директором школы № 12. Там я и проработал 12 лет.
– А как занялись тренировкой паралимпийцев?
– Раз уж я был директором школы, тут, как говорится, мне и карты в руки. В ту пору в России началось активное паралимпийское движение. В Омске были только пловцы и легкоатлеты, а я решил открыть фехтование. Специально ездил на соревнования в Новосибирск, Уфу, Москву. Смотрел, кто и каких достигает результатов, какой инвентарь нужен. Всё полностью изучил, чтобы начать работать. Нужно было не только оборудование и мастера по оружию, но и помещения. Мне удалось договориться с директором бассейна «Пингвин», чтобы нам отдали под зал неиспользуемый склад и своими руками там все оборудовали. Я уже знал, какая подготовка должна быть у спортсменов, поэтому составил свою спортивную программу, а раз я был директором, то сам ее утвердил и перешел работать тренером. И ребята у меня начали быстро прогрессировать.
– Кто приходил в вашу школу?
– Разные люди. Кто-то травму получил в детстве, а кто-то – уже будучи взрослым. Я сразу выбрал два направления. Одно было ориентировано на спортивный результат, а второе – это оздоровительное. Потому что многих ребят просто никуда не брали, а у нас можно было заниматься. Для них это была реабилитация: и физическая, и психологическая. Они даже в жизни начали активнее себя вести, учиться в школе вместе со всеми. Потому что до этого некоторые были на домашнем обучении и из дома даже не выходили. А тут начали двигаться, приходить, общаться, круг общения расширился. И опять же – в соревнованиях участвовать.
Во втором, чисто спортивном направлении занимались такие ребята, как Артур Юсупов, Саша Кузюков, Рома Федяев. Многие из них получили травму, когда уже были взрослые. Например, Саша Кузюков окончил первый курс автодорожного института, пошел подрабатывать на стройку и получил там травму.
Рома Федяев был профессиональным фехтовальщиком. Он сам из Петропавловска, окончил институт физкультуры, тренировался у меня. Очень сильный спортсмен, призер чемпионата Азии, выступал за сборную Казахстана. Уехал в Алма-Ату кататься на лыжах. И когда спускался с горы, прямо перед ним ребенок выскочил на трассу. Он резко свернул и влетел в железное ограждение. Одну ногу ему кое-как собрали, а вторую пришлось ампутировать. И когда он ко мне пришел, говорит: «Валерий Петрович, я опять к вам». А я его до этого приглашал как спарринг-партнера. Говорю: «Ну давай, конечно. Будем тренироваться». А он мне: «Вы меня не поняли, у меня ноги теперь нет».
– Как профессиональные спортсмены, которые получают такие травмы, справляются с этим?
– Психологически, конечно, тяжело. Но им помогает именно этот спорт, они снова могут в него вернуться, хотя бы в паралимпийский. И здесь есть возможность спортсмену проявить себя дальше.
Для реабилитации, для восстановления опорно-двигательного аппарата чаще всего ребята выбирают плавание. А бойцы идут к нам. Кто хочет драться, кто хочет воевать, кто хочет побеждать, они идут заниматься к нам.
– А совсем юные спортсмены приходят?
– Да. Со мной сейчас работает Катя Рыжакова. Она тренер, набирает детскую группу. У нее сильные спортсмены, я считаю, лучшие спортсмены молодежной сборной России. Она уже и более младших ребят привлекает, которые еще не участвуют в соревнованиях, но начинают тренироваться. Единственная проблема – зал. Он очень хороший, но очень маленький. Нужен как минимум в два раза больше, потому что мы одновременно не можем тренироваться. А в фехтовании интересно, когда меняются соперники, чтобы ты дрался каждый раз с новыми.
– Как ваши спортсмены показывают себя на зарубежных состязаниях?
– Костяк паралимпийской команды по шпаге – в Омске. Это Кузюков в первую очередь. Он – двукратный паралимпийский чемпион, в личном и командном зачетах выиграл в Токио (Паралимпиада 2021 года – прим. ред.). Артур Юсупов – тоже мой ученик. И Максим Шабуров, он из Новосибирска, но тоже тренировался у нас. Еще Рома Федяев – сильный спортсмен, но Рома не участвовал в Паралимпиаде, потому что там только три человека было в команде. Так вот эта команда, начиная с 2013 года, не проиграла ни одного старта. Самые сильные, конечно, у нас соперники – это Китай.
– Почему Китай?
– Они до этого всё выигрывали. У них три центра паралимпийского фехтования, как наши школы олимпийского резерва. Центры находятся в Лянчжоу, Пекине и Шанхае. И там спортсмены живут, тренируются, причем тренировки – круглогодичные. У них всего 20 дней отдыха. Каждый день – двухразовые тренировки, один день – выходной. Выполняют очень большой объем работы. И, конечно, они отбирают тех, кто это выдерживает. До того, как мы пришли, наша российская команда, они вообще властвовали в фехтовании, побеждали во всех видах. «Шпагу» мы у них отвоевали, а в других видах пока боремся за первое место. В той же «рапире» не можем выиграть, хотя некоторые победы есть. Также сильные команды, естественно, в фехтовальных странах: Франция, Италия, Венгрия, Польша. Там развито обычное фехтование.
– Традиции фехтования сильные?
– Традиции, да. Там, если спортсмен получил травму, он сразу попадает в паралимпийское фехтование, много таких спортсменов. Мы находимся где-то посередине. У нас нет таких центров, и многие сочетают спорт с учебой. Сейчас почти вся наша молодежь учится в Омском колледже профессиональных технологий. Директор колледжа Угрюмов Сергей Викторович создал для колясочников все условия, и сейчас ребята получили возможность учиться, осваивать другую профессию. Например, наш Максим Павлов не стал сильным фехтовальщиком, но он очень хороший дизайнер. Хотя есть и другие примеры: Аня Клименкова окончила Омский государственный университет, поступила в аспирантуру МГУ, для нее другая дорога открыта. Но она буквально в декабре прошлого года успела выиграть Кубок России по шпаге. Она хорошая спортсменка, так что ждём её назад после окончания аспирантуры.
– Всё-таки почему европейские команды тоже довольно сильные? Если у нас сбалансированные тренировки, у китайцев усиленные, а у них что есть еще, кроме традиций?
– У них очень хорошо работает клубная система, в которой обычные фехтовальщики тренируются с паралимпийцами. Они садятся в коляски, фехтуют по правилам паралимпийцев. Мало того, что они такие турниры проводят, в той же Франции, например. Но там еще и участвуют известнейшие фехтовальщики мира вместе с паралимпийцами. И они далеко не всегда побеждают. Наши Рома Федяев, Артур Юсупов, Юля Ефимова выигрывали эти турниры.
Сами турниры – коммерческие, но французы, когда приглашают (обычно 4 человек от страны), оплачивают проезд, проживание и дают небольшие призовые. И привлекают обычных фехтовальщиков. На таких соревнованиях фехтовала одна из известнейших французских спортсменок Лаура Флессель, двукратная олимпийская чемпионка по шпаге. Интересно и то, что они совместно тренируются, общаются в одном клубе, проводят соревнования вместе, это дает им большое преимущество.
Второе преимущество – в том, что европейские страны находятся рядом. Они в клубе собрались, сели на машину, 3-4 часа – и из Франции они приехали в другую страну. Проводят очень много мини-турниров, так получается постоянный обмен опытом между спортсменами разных стран.
– А в России можно было бы создать такую систему?
– Ну, конечно, можно. Но надо, во-первых, условия создать, как минимум большое помещение. Во-вторых, надо дополнить программы детских спортивных школ. Должна быть создана доступная среда. Есть большое желание создать тренировочное пространство в Омском колледже профессиональных технологий, есть подходящие залы на втором этаже, но нужно установить лифты для колясочников и отремонтировать помещения. И там можно проводить и обычное фехтование, и паралимпийское вместе, условия позволяют.
– А как у вас с финансированием?
– У нас есть государственное финансирование, но часто не хватает «оперативных» денег – чтобы деньги были выделены через 4-6 месяцев, в следующем квартале или следующем полугодии. А соревнования уже скоро, шпаги вышли из строя и прочее. Мне повезло, что директор Межгосударственной корпорации развития Иван Поляков занимался в юности у меня фехтованием. Я к нему обратился как к бывшему фехтовальщику. И он последние 10 лет помогает нам в сложных ситуациях. Спасибо ему, сильно выручает.
– Вам исполняется 75 лет. Вы не устали?
– Вообще начинаю ощущать, что пенсию не зря дают. Конечно, я не могу физически работать активно. Но я могу помогать как наставник. И опять же, надо заниматься таким вопросом, как открытие нового зала. Ещё дел много, и пока сил хватает.
– Есть ли у вас какая-то мечта?
– Мне хочется открыть хороший фехтовальный центр в Омском колледже профессиональных технологий. Чтобы там были совместные тренировки: обычное фехтование и паралимпийское, а также обучение. То есть комплексный подход к воспитанию спортсменов. И, конечно, международные соревнования. Я их смотрю периодически и вижу, что за рубежом прошла активная смена поколений. Очень много стало молодежи, ветераны сдают, а молодежь активно наступает. Но и у нас уровень высокий. Есть и молодежь, и те, кто сейчас в самом расцвете сил — и зрелость есть, и сил хватает. Кузюков, Шабуров, Аня Клименкова – они на подъеме, улучшают свои результаты. Поэтому главное, чтобы у них была цель. Я не думаю, что нас сумеют отгородить, что мы будем жить как на айсберге. Так не бывает. Жизнь все расставит по местам через год-два, мир будет жить по-другому, и у нас еще будут перспективы.
По материалам Марии Седневой и «Евразия сегодня»
